- История взаимоотношений
- Античный период
- Средневековье
- Новое время
- Современность
- Сходства и различия в картине мира
- Объект и предмет познания
- Цели и задачи
- Особенности изучения
- Точки соприкосновения
- Физические Корреляты
- Место религии в науке
- Религиозные течения в научных дисциплинах
- Мнения ученых о сторонниках и противниках религии
- «Конфликтных зон между наукой и религией не может быть вообще»
История взаимоотношений
Религиозная и научная сферы человеческой жизни по-разному взаимодействовали на протяжении всей истории. Скорее, античность показывает нам их смешение, частое взаимодополнение и немногочисленные примеры противостояния. Средневековье было временем ожесточенных конфликтов, гонений и преследований ученых. В наше время роли начинают меняться, и в прошлом веке религиозных верующих уже все чаще обвиняли в мракобесии, а иногда и жестоко преследовали. Сегодня ситуация усложнилась — отношения между верой и наукой приняли множество форм, в которых есть место и конфликту, и диалогу, и взаимопроникновению идей и концепций.
Античный период
О преднауке — сведении существующих знаний к системе решения насущных проблем и задач — можно говорить уже в самых ранних цивилизациях Древнего Востока. Всевозможные поклонники и целители играли важную роль: в рамках астрологии зарождались основы астрономии, а врачевание методом проб и ошибок легло в основу медицины.
В то же время донаучные знания использовались практически полностью. Древнеегипетская геометрия имела большую практическую ценность как набор подсказок к действию, но она не знала понятий теоремы и доказательства.
Однако к Древней Греции ситуация начинает меняться:
- практические знания сливаются с первыми научными методами;
- вводится понятие гипотезы;
- развивалось логическое мышление;
- методы исследования систематизированы и классифицированы.
Аристотель играет важную роль в этих процессах. Создается Платоновская академия и первые научные дисциплины, греческие и индийские мыслители независимо друг от друга разрабатывают основы теории элементарных частиц и понятие атома.
Рационализм против магического сознания и логика против догмы — вот две основные черты научно-религиозного противостояния в античную эпоху.
В этот же период появляется атеизм как форма мировоззрения, а ученых начинают преследовать и даже убивать за критику религии. Один из первых материалистов, Гераклит, отвергает идею сотворения мира высшими силами и высмеивает поклонение богам. Великий медик Гиппократ яростно боролся с магией и колдовством, противопоставляя медицинскую науку и религиозные предрассудки в лечении болезней. Аристотель подвергался гонениям за свои взгляды, а Сократ был казнен за богохульство.
Средневековье
Ранний период часто называют Темными веками, временем упадка почти во всех областях человеческого знания, культуры и искусства. Такова была ситуация в Европе.
На Востоке, однако, дело обстояло иначе:
- Арабы активно заимствовали научные достижения завоеванных стран, а древнее наследие сохранялось и переводилось.
- Особенно активно развивались астрономия и математика; само слово «алгебра» арабского происхождения.
- В 970 году в Каире был основан университет Аль-Азхар, один из старейших в мире.
- Улугбек, уроженец Самарканда, создает обсерваторию.
- Иранец Ибн Сина пишет медицинские трактаты, развивается алхимия.
Восточная философская школа широко развивается в рамках исламской теологии и законодательства. Споры возникают как по высшим, так и по более обыденным вопросам — например, по поводу толкования и применения некоторых положений шариата. Для этого арабский язык разрабатывает свой собственный понятийный аппарат для логико-аналитического метода.
В исламском мире раннего Средневековья религиозная вера и научные знания не только мирно сосуществовали, но и дополняли друг друга.
Европейская средневековая наука долгое время занималась в основном теологией, светские науки пришли в упадок. В рамках теологии, однако, развивалась схоластика — дисциплина, сочетавшая религиозно-догматические подходы с аристотелевской логикой. Но в целом этот период характеризуется абсолютным доминированием религиозного мировоззрения в обществе. Духовенство активно выступало против научных знаний.
Начиная с XII века, контакты с мусульманским миром, завоевание Сицилии и Реконкиста в Испании возвращают в Европу наследие античной науки — теперь уже в арабском переводе. Схоластика продолжает развиваться, и во Франции возникает ученое сообщество, известное как Шартрская школа. Его члены пытались объединить научную методологию с христианской религиозной философией. В их трудах окончательно оформилась идея о том, что Вселенная, будучи сотворенной, развивается самостоятельно по законам, установленным Богом, и что человек наделен разумом и поэтому может понимать окружающий его мир.
Попытки схоластов и натурфилософов найти место для науки в религиозном мировоззрении подверглись серьезной критике со стороны церкви. Пути служителей религии и ученых разошлись.
В эпоху Возрождения эта тенденция усилилась. Географические открытия и изобретение печатного станка способствуют накоплению и распространению новых знаний. В 1440 году в Италии был опубликован трактат «Об остроте дара Константина». Эта работа продемонстрировала ложность документа седьмого века, который утверждал примат церковной власти над светской. Этот трактат стал образцом, заложившим основы научной и исторической критики, а также филологического анализа.
Новое время
Этот период знаменует собой начало общего перехода от догматического и религиозного мировоззрения к научному. Начинается ожесточенная борьба, в ходе которой церковь обвиняет ученых в ереси и подвергает их преследованиям и казням — не только со стороны католиков, но и со стороны «прогрессивных» протестантов. Инквизиция преследует Галилео Галилея, а Джордано Бруно и Мигель Серветус заживо сжигаются на костре. В 1559 году Римская курия начинает публиковать «Индекс запрещенных книг», в который католическая цензура включила выкуп научных трудов.
Произошла настоящая революция в научной методологии. Ранее основной идеей была передача и увековечивание знаний, и преобладал дедуктивный подход — выводы делались от общего или авторитетного постулата к конкретному заключению. Логика считалась лучшим инструментом, чем практический опыт.
Индуктивный подход — от частного или экспериментального опыта к общей закономерности. Она преобладает и становится центральной чертой науки Нового времени.
Открываются законы физики и механики, развиваются астрономия и медицина. В 1687 году Исаак Ньютон опубликовал свой эпохальный труд «Математические начала натуральной философии», в котором он изложил основы классической механики и закон всемирного тяготения. Эта книга стимулировала интерес к научным знаниям и их популяризации. Последовавший за ним XVIII век был веком Просвещения и характеризовался публикацией множества энциклопедий, несущих мировоззрение, которое уже слишком отличалось от религиозного.
Философия отделялась от теологии — теперь она могла существовать как светская научная дисциплина. С появлением работ Канта и Вольтера сфера влияния религии неуклонно сужалась. Возникает все больше вопросов, на которые Церковь, в отличие от ученых, не может найти ответы. Атеистические идеи находят все больше поклонников.
Современность
В 19 веке наука продолжает вытеснять религию из сознания людей. Быть ученым — это теперь профессия. Новые открытия в области естественных наук делают мир в наших глазах еще более ясным, все более рациональным и все менее таинственным и мистическим. Но главный удар нанес биолог Чарльз Дарвин — его теория эволюции была официально признана и напрямую оспаривает идею сотворения мира.
Светское мировоззрение сегодня активно вытесняет религиозное, причем последнее часто рассматривается как признак мракобесия и отсталости. Коммунистические режимы во многих странах открыто пропагандируют атеизм и преследуют людей за их религиозные взгляды. Теория эволюции становится частью учебной программы по биологии.
Наука до сих пор не может объяснить многие явления. Происхождение и развитие Вселенной, границы Вселенной, возможность загробной жизни, человеческая душа как субстанция — это вопросы, на которые ученые не могут дать четких ответов.
Сегодня научный и религиозный подходы имеют разное применение. Помимо воинствующих атеистов и ортодоксальных верующих, воспринимающих библейские тексты буквально, есть достаточно людей, которые полностью верят в Бога и науку одновременно. В новом веке ученые и священники часто находят общий язык.
Сходства и различия в картине мира
На протяжении веков не существовало четкой границы между научными и религиозными дисциплинами. Разделение на духовную и светскую сферы жизни и границы между ними — явление более позднее. Только в 20 веке церковь была окончательно отделена от государства.
Объект и предмет познания
В древности роль религии была всеобъемлющей — она была источником знаний о мире, моральным императивом, основой мировоззрения. Скудные практические знания лишь дополняли эту картину. Сейчас именно наука дает людям знания о мире и его материальных явлениях.
Для религии центральным вопросом является место человека в этом мире и его отношение к высшим силам. Судьба души во время и после земной жизни, грех и добродетель, возмездие и искупление в загробной жизни — все это вещи, которые выходят за рамки материалистического взгляда.
Цели и задачи
Для ученого целью является изучение окружающего мира в его материальном аспекте. Таким образом, новые открытия могут улучшить жизнь людей.
Служитель церкви видит свою задачу в том, чтобы спасти душу верующего, обеспечить ему хорошую загробную жизнь и уберечь от греха. В повседневной жизни акцент делается на моральных вопросах.
Особенности изучения
Научный подход характеризуется опорой на факты и эмпирические знания как источник, дедуктивным, индуктивным и другими методами осмысления действительности. Первоначально предполагается, что факт или формула могут быть переформулированы, дополнены или даже опровергнуты.
Основой религии является вероучение и набор догматических постулатов, которые негласно принимает ее адепт. Они не могут быть пересмотрены или опровергнуты, а авторитетным источником является священный текст и постановления иерархов или ученых богословов. Но обсуждение может быть уместным, как, например, в изначально религиозной науке — схоластике.
Точки соприкосновения
Эти два подхода встречаются и взаимодействуют особенно часто в области антропологии и психологии. Возникший во многом благодаря эпохе Просвещения, светский гуманизм часто пересекается с христианским гуманизмом. Методы психологии и психотерапии напрямую входят в сферу религии, разгадывая тайны человеческой души и поднимая вопросы о смысле жизни. В то же время ученые-физики и биологи исследуют вопрос жизни и смерти, не оставляя без внимания религиозный опыт людей.
Физические Корреляты
Главная проблема заключается в том, что противоречия между наукой и религией гораздо глубже, чем конкретные формулировки. Даже если речь не идет о буквальном толковании каких-либо текстов, проблема не решается. Религия и наука основаны на несовместимой логике — ведь религия рассматривает все в нашем мире и жизни через вмешательство внешнего божества. Божественные действия — будь то гром и молния или наше сознание — не укладываются в рамки науки.
В целом, вера как социальный или психологический опыт индивида — это совсем не то же самое, что религия, основанная на представлении о Боге, который активно вмешивается в нашу жизнь, воздействуя на нас или наш мир извне. В конечном итоге, для некоторых религия — это сугубо личное дело. Для тех, кто так считает, это, вероятно, социальные связи, которые образуются в религиозной общине единомышленников — быть частью такой группы очень важно для них — или психологический комфорт, который приходит от ощущения себя частью большого мира. Вера для таких людей неразрывно связана с соблюдением ритуала и выбранным образом жизни. Общность цели является источником психологического комфорта.
«Классифицируя объекты Вселенной по шкале, ученые признают, что мы, вероятно, не сможем ответить на все вопросы сразу».
Многие такие люди считают себя духовными. Религия обогащает их существование, придавая ему размеренность, глубину, смысл и цель, а также чувство принадлежности. Они не видят роли религии в объяснении механики Вселенной. Религия действует на них через врожденное чувство благоговения перед окружающим миром и его чудесами; иногда она помогает таким людям общаться с другими людьми и вообще с внешним миром. Многие из них искренне верят, что религия и наука могут благополучно сосуществовать в человеческом обществе.
Но, как правило, религия — это не просто образ жизни и философия. В большинстве религий говорится о божестве, способном вмешиваться в жизнь людей таинственными способами, которые не могут описать даже служители этого божества и, конечно же, не может объяснить наука. Такая вера у религиозных людей, даже самого широкого кругозора, готовых принять достижения науки, неизбежно вызывает серьезные трудности: как можно примирить действия Бога с положениями науки. Даже если принять существование Бога или некой духовной силы, которая могла повлиять и сыграть ведущую роль в том, что происходило в мире в прошлом, с научной точки зрения немыслимо, чтобы Бог вмешался, не оставив никаких материальных следов своих действий.
Чтобы понять природу этого конфликта — и лучше оценить природу науки — нам необходимо более полно осознать характерную для науки материалистическую точку зрения, согласно которой наука действует в материальной вселенной и каждое активное взаимодействие имеет физические корреляты. Также научному мировоззрению присуща вера в то, что мы способны распознать компоненты материи на любом структурном уровне. Объект, существующий в большом масштабе, состоит из материальных частей в меньшем масштабе. Даже если мы знаем все физические компоненты на более мелких масштабах, мы не всегда можем объяснить, что происходит на более крупных масштабах, но более мелкие «строительные блоки» все равно необходимы. Знание материальных составляющих интересующих нас явлений не всегда достаточно для их объяснения, но без физических коррелятов само существование этих явлений невозможно.
Некоторые люди обращаются к религии в поисках ответов на сложные вопросы, к которым, по их мнению, наука никогда не сможет подойти. На самом деле, научное, материалистическое мировоззрение не гарантирует, что мы сможем понять и разработать все — по крайней мере, простого понимания основных компонентов явно недостаточно. Классифицируя объекты Вселенной по шкале, ученые признают, что мы вряд ли сможем ответить на все вопросы сразу; кроме того, хотя фундаментальная структура материи очень важна, сама по себе она вряд ли ответит на все наши вопросы. Несмотря на наши знания квантовой механики, мы все еще используем законы Ньютона, поскольку они определяют движение шарика в атмосфере Земли, и было бы чрезвычайно трудно рассчитать то же самое на основе данных о структуре атома. Шар не может существовать без составляющих его атомов, но атомная картина не поможет рассчитать траекторию его полета, хотя, конечно, одно вполне согласуется с другим.
Этот урок можно распространить на многие явления, с которыми мы сталкиваемся в повседневной жизни. Как правило, мы можем не обращать внимания на детали внутренней структуры или точный состав, хотя свойства материала имеют значение. Вам не нужно знать внутреннее устройство автомобиля, чтобы управлять им или даже ездить на нем. Когда мы готовим на кухне, мы смотрим, приготовлен ли пирог до готовности, достаточно ли проварилась овсянка и поднялось ли суфле. Нас редко интересует атомная структура, скрытая внутри пищи и ответственная за все эти изменения — если, конечно, мы не занимаемся молекулярной гастрономией. Однако это не меняет того факта, что без атомов, входящих в его состав, пища не была бы питательной. Ингредиенты суфле совсем не похожи на конечное блюдо. Тем не менее, без элементов и молекул, которые вы решили не замечать, ваша пища не могла бы существовать.
Точно так же почти каждый человек затруднился бы дать точное определение тому, что такое музыка. Однако если попытаться описать это явление и нашу эмоциональную реакцию на него, то вряд ли музыку можно рассматривать на уровне атомов или нейронов. Когда мы слушаем музыку, наши уши регистрируют звуковые вибрации, производимые хорошо настроенным инструментом, но на самом деле музыка — это нечто большее, чем вибрации отдельных атомов воздуха, и наша реакция на музыку — это не просто физическое воздействие на ухо и мозг.
Тем не менее, материалистическое мировоззрение никуда не делось, и физическая основа происходящего является фундаментальной. Музыка действительно возникает в результате вибрации молекул воздуха. Избавьтесь от механической реакции уха на чисто физические явления, и вы не услышите музыку. (Да, и никто в космосе не услышит вашего крика.) Дело в том, что наше восприятие и понимание музыки выходит за рамки чисто материалистического описания. Сосредоточившись только на колебаниях молекул, мы не можем ответить на вопрос, как человек воспринимает музыку. Для того чтобы понять музыку, необходимо оценить и аккорды, и гармонию, и отсутствие гармонии таким способом, который никак не связан с молекулами или вибрациями. Тем не менее, музыка без вибраций — или, по крайней мере, без сенсорного воздействия, которое эти вибрации оказывают на человеческий мозг — невозможна.
«Проблема в том, что если вы хотите принять и науку, и Бога, управляющего Вселенной или действиями людей, вам придется решить, в какой момент божество вмешивается в ход вещей».
Другой пример. Понимание основных компонентов, из которых состоит тело животного, — это только первый шаг к пониманию того, что представляет собой жизнь. Мы почти наверняка не сможем понять природу жизни без понимания того, как эти компоненты объединяются для создания известных нам явлений. Жизнь — это эмерджентное явление, выходящее за рамки простой суммы составляющих ее компонентов.
Вполне вероятно, что сознание также является эмерджентной концепцией. Хотя у нас еще нет внятной теории сознания, ясно, что мысли и чувства коренятся в электрических, химических и физических свойствах мозга. Ученые могут наблюдать физические явления в мозге, связанные с мыслями и чувствами, хотя они пока не в состоянии собрать все это вместе и объяснить, как что работает. Такой материальный взгляд необходим, но не всегда достаточен для понимания всех явлений нашего мира.
Никто не может гарантировать, что мы когда-нибудь сможем понять сознание вплоть до его самых фундаментальных компонентов, но вполне возможно, что со временем мы сможем разработать принципы, применимые в более крупных, сложных или эмерджентных масштабах. Будущие научные достижения помогут ученым лучше понять фундаментальную химию и электрические каналы мозга, и таким образом определить основные функциональные единицы. Сознание, вероятно, можно объяснить как явление, которое можно полностью понять только путем выделения и исследования соответствующих компонентов.
Это означает, что серьезного прогресса в этом направлении могут добиться не только неврологи, изучающие базовую химию мозга. Психологи, например, изучают, чем мыслительные процессы младенца отличаются от ваших и моих; другие ученые исследуют, чем мысли человека отличаются от мыслей собаки; и те, и другие имеют хорошие шансы на успех. Изучая проблему на более высоком уровне, мы, возможно, сможем понять кое-что о сознании и о том, какие вопросы нам нужно задать, когда мы пойдем дальше и начнем изучать строительные блоки — то есть химию и физику мозга. Как и в случае с чудо-суфле, нам придется иметь дело с эмерджентными системами, которые будут обнаружены в процессе. Тем не менее, ни одна человеческая мысль не может возникнуть и ни одно действие не может произойти без воздействия на физические компоненты нашего тела.
Возможно, физика не так загадочна, как квантовая теория сознания, но она делает успехи, изучая явления в разных масштабах. Изучая различные масштабы и различные состояния материи, физики сталкиваются с различными проблемами. Вопросы, которые мы задаем себе при проектировании космического корабля для полета на Марс, существенно отличаются от тех, которые интересуют нас при изучении взаимодействия кварков. Конечно, и то, и другое имеет право на существование, но одно не следует непосредственно из другого. Тем не менее, материальный объект, который мы отправляем в космос, состоит из очень базовых компонентов, из которых мы надеемся извлечь смысл.
Я не раз слышал, как материалистический взгляд, которого придерживаются ученые, изучающие элементарные частицы, критиковали как редукционистский, часто указывающий нам на все те явления, которые мы не хотим — или не можем — осмыслить. Иногда речь идет о физических или биологических процессах, таких как мозговая деятельность или ураганы, иногда — о духовных явлениях; здесь я теряюсь и не всегда понимаю, о чем они говорят, но вынужден согласиться — да, мы их не изучаем. Физические теории касаются структуры материи во всех масштабах, от самых больших до самых маленьких. Со временем мы создаем целостную картину того, как реальность одного уровня переходит в реальность другого уровня. Фундаментальные элементы для реальности принципиально важны, но ученые не считают, что одно лишь знание о них объясняет все. Для их объяснения необходимы дальнейшие исследования.
Даже если окажется, что теория струн объясняет квантовую гравитацию, понятие «теория всего» все равно не будет полезным. В том маловероятном случае, если физикам удастся разработать всеобъемлющую фундаментальную теорию, многие вопросы о более масштабных явлениях все равно останутся без ответа — ведь простого знания фундаментальных компонентов недостаточно. Только когда ученым удастся понять сложные явления, происходящие в масштабах больших, чем те, которые описываются элементарными струнами, мы сможем надеяться объяснить сверхпроводящие материалы, чудовищные океанские волны — и жизнь. В своей работе ученые исследуют масштаб за масштабом — последовательно. Это позволяет нам изучать объекты и процессы на гораздо больших расстояниях и масштабах, чем это было бы возможно, если бы мы пытались безошибочно проследить поведение каждого из их элементов.
Хотя мы обращаемся к разным уровням реальности, чтобы ответить на разные вопросы, материалистический взгляд остается обязательным. Физика и другие науки изучают материю — или вещество — которая существует в мире. Наука в основном занимается механическими взаимодействиями объектов и их результатами. Объект движется, потому что какая-то сила оказывает на него воздействие. Двигатель работает, затрачивая энергию. Планеты вращаются вокруг Солнца из-за его гравитационного притяжения. С научной точки зрения, поведение человека также в конечном итоге зависит от химических и физических процессов, хотя мы все еще далеки от понимания того, как работают все эти механизмы. Кроме того, моральный выбор человека, вероятно, связан, по крайней мере частично, с нашими генами и, следовательно, с нашей эволюционной историей.
Возможно, мы не пытаемся сразу ответить на все актуальные вопросы, но для научного описания необходимы определенные рамки. Для ученого очевидно, что под каждым описанием окружающей нас реальности скрываются материальные механистические элементы. Каждое явление в нашем мире имеет физические корреляты, без которых явление невозможно. Они необходимы, даже если их нельзя использовать для объяснения всего на свете.
В науке такой материалистический взгляд прекрасно работает. Но как только религия подключает Бога или какую-то другую нематериальную сущность и начинает объяснять с их помощью поведение человека или мира, неизбежно возникают логические конфликты. Проблема в том, что если вы хотите одновременно принять и науку, и Бога, управляющего Вселенной или действиями людей, то вам придется решать вопрос о том, когда именно божество вмешивается в ход событий и как именно оно это делает. Материалистическая позиция науки заключается в том, что если гены, влияющие на наше поведение, являются результатом случайных мутаций, которые позволяют видам эволюционировать, то Бог может влиять на поведение человека только тогда, когда он физически вмешивается и создает якобы случайную мутацию. Чтобы контролировать наше поведение сегодня, Бог должен был бы запрограммировать ход якобы случайных мутаций, определивших нашу эволюцию. Если да, то как он это сделал? Он приложил силу? Мог ли Бог манипулировать электрическими процессами в человеческом мозге? Или на более высоком уровне: если Бог дает вселенной цель, то как он обеспечивает исполнение своей воли?
«Духовная вера, согласно которой невидимая сила влияет на действия и поведение человека, порождает ситуацию, в которой у верующего нет иного выбора, кроме как отвергнуть логику».
Проблема в том, что многое из того, что было сказано выше, не только кажется невероятно глупым, но эти вопросы, похоже, не имеют разумных ответов, согласующихся с наукой, как мы ее понимаем. На каких принципах, скажите на милость, может работать эта «божественная магия»? Видимо, люди, которые хотят верить в возможность божественного вмешательства, в определенные моменты вынуждены прибегать к ненаучному мышлению. Даже если наука не всегда может сказать нам, почему происходит то или иное явление, мы знаем, как материальные объекты движутся и взаимодействуют. Если Бог не действует физически, предметы не будут двигаться. Он даже не может повлиять на наши мысли, которые в конечном итоге определяются электрическими сигналами в мозге.
Если такое внешнее вмешательство принимается религиозным сознанием как факт, то логика и научное мышление подсказывают, что должен существовать механизм, с помощью которого осуществляется это влияние. Религиозная или духовная вера, согласно которой невидимая сила влияет на действия и поведение человека, создает ситуацию, в которой у верующего нет иного выбора, кроме как отказаться от логики и продолжать верить.
Такая несовместимость, как мне кажется, создает по сути тупик и неразрешимое противоречие методов и взглядов. «Пересекающиеся магистерии», как предложил Стивен Джей Гулд — область науки, охватывающая эмпирическую вселенную, и область религии, распространяющаяся на моральные вопросы — на самом деле пересекаются и также сталкиваются с этим неразрешимым парадоксом. Конечно, в этом отношении верующие могут положиться на религию, в то время как наука еще не ответила на многие глубокие и фундаментальные вопросы, важные для человечества, касаются ли они работы нашего мозга или далеких небесных объектов. Тем не менее, несмотря ни на что, мы все живем в царстве науки.
Место религии в науке
Иногда даже сфера науки может приобретать религиозные черты, такие как ориентация на догмы, набор непогрешимых утверждений и собственные непоколебимые авторитеты и «пророки». Диалектический материализм советского периода и некоторые течения в биологии и агрономии имели все признаки научной религии без Бога.
Религиозные течения в научных дисциплинах
Креационизм — это концепция, которая стремится обосновать мнение о том, что мир и люди были созданы Богом, и опровергнуть теорию эволюции. Она часто использует научную методологию и инструменты для поддержки своих аргументов, хотя эти аргументы не признаются учеными-материалистами.
Трансперсональная психология — это область, возникшая на основе понимания мистических практик различных людей и измененных состояний сознания в результате экспериментов с техниками гипноза и психоактивными веществами. Она популярна в эзотерических кругах, но большинство психологов относятся к ней критически.
Мнения ученых о сторонниках и противниках религии
Среди самих ученых было и есть много верующих — например, великий физик Ньютон был глубоко религиозным человеком. Но в целом научное сообщество склонно к светскому, атеистическому или агностическому пониманию реальности. Однако некоторые аспекты могут отличаться в зависимости от страны и менталитета.
Общее мнение исследователей таково, что религиозность зависит от уровня развития общества и уровня образования, и это общемировая тенденция. Здесь выделяются Соединенные Штаты: в этой высокоразвитой стране очень высокий процент людей верит в Бога, регулярно посещает церковь и читает Библию, и они не всегда являются бедными фермерами. Форпостами атеизма и левых убеждений являются университеты и академические круги. В СМИ и социальных сетях идет ожесточенное идеологическое противостояние между ними и набожными консерваторами американской глубинки.
«Конфликтных зон между наукой и религией не может быть вообще»
Сегодня все чаще можно услышать мнение, что чрезвычайно быстрое развитие современной науки скоро не оставит камня на камне от религиозной картины мира. Действительно ли наука вступает в такой острый конфликт с религией?
Да, это так. Но только в умах тех, кто не знает или игнорирует границу между научным и религиозным способами познания мира. Но если мы попытаемся разобраться в этом вопросе, то поймем, что никакого конфликта нет — просто потому, что для него нет реальной основы. И понимание этого в европейской цивилизации возникло задолго до наших дней. Дискуссия о том, что может и не может охватывать научное знание, ведется уже очень давно — в Средние века, если быть точным, в XII веке. И даже тогда, как мне кажется, этот вопрос уже был решен вполне разумно.
Один из знаменитых мыслителей Шартрской школы, Гильберт Поррецийский, утверждал, что философия (то есть, для Средневековья, также и наука) отличается от теологии как своим методом, так и объектом познания, поэтому противоречие между ними невозможно.
Научное познание, в отличие от теологии, объясняет конкретные явления видимого мира — ни больше, ни меньше. Фома Аквинский позже уточняет, что наука иногда может пересекаться с теологией по предмету, но не по методу.
И сегодня, в свете накопленного опыта, мы можем согласиться с ними: между наукой и религией вообще не может быть зон конфликта. В принципе. Они говорят о разных вещах и на разных языках.
Но на определенном уровне начинает действовать «принцип дополнительности»: наука и религия вместе формируют картину мира в целом. Общий закон эволюции культуры проявляется в том, что из непрерывного единства возникают отдельные сферы культуры, которые затем вновь объединяются в единое целое. «Абсолют — это единство воспринимаемого». — Гегель сказал.
Религиозный культ когда-то был оболочкой всех функций культуры, но затем уступил — как король Лир своим дочерям — все сокровища наукам, искусствам и политике. Теперь мы видим, что религия не стала от этого беднее или слабее. Напротив, он делает свою работу и не затрудняется работой других.
Критики христианства, однако, любят ссылаться на времена инквизиции, например, 17 век, когда некоторые ученые пострадали под ее трибуналом. В эпоху Просвещения, напротив, наука уже ополчилась против «учения церкви». Разве это не противоречит вашим словам и не показывает трагический конфликт между наукой и религией?
Не было никакого конфликта ни в науке, ни в религии! «Трагическая конфликтность» — это судьба каждой культуры во все времена. Основатели новой науки были христианами, и конфликты во времена Галилея на самом деле не были конфликтами между наукой и религией.
Некоторые историки науки — полушутя, полусерьезно — утверждают, что новая наука началась в 1277 году с запрета епископом Парижа аверроистских тезисов, основанных на греко-арабском естествознании. Епископ заявил, что древняя наука (а другой науки в то время не было) не могла запретить Богу создавать миры в любом количестве и любого качества. Действительно, альтернативная наука, таким образом, была разрешена, хотел этого епископ Тампир или нет. 18 век — это другое дело. Но там, как вы метко выразились, это была война против церкви (в принципе), а не против религии. И нападали не на науку, а на идеологов, чья партия не представляла всего Просвещения.
Наука может и должна объяснить все, но в рамках своего метода. Что это такое? Ученый берет факты, соединяет их в логическую модель, используя причинно-следственные связи, и объясняет факты на основе этой модели. В этом случае это не главное, с чем он или она имеет дело — это может быть природное явление или какое-то мистическое видение.
Существует, например, целая научная дисциплина — религиоведение, которая, используя специфическую методологию, изучает этот феномен человеческой культуры. То же самое можно сказать и о религии: она вполне может попытаться объяснить любое явление, включив его в свой опыт понимания открытых ей доктринальных истин. Поэтому, повторюсь, между наукой и религией нет зоны конфликта. После культурных изменений семнадцатого и девятнадцатого веков стало ясно, что все — наука, религия, искусство, политика — не обязательно должны быть выстроены в одно отделение, марширующее навстречу прогрессу. Необходимо разграничение территорий, демаркация границ между этими сферами, чтобы никто не мог вторгнуться в «чужой монастырь» со своими правилами.
Я считаю, что это, наряду с достижениями в области технологий, стало главным достижением Нового времени. Таким образом, религия была отделена от государства. Сегодня это не нравится некоторым людям, но на самом деле это укрепило и религию, и государство. Таким же образом наука отделилась от философии и религии, и снова мы видим, что все от этого выиграли. Каждая сфера человеческой деятельности имеет свои специфические «правила игры», правила и методы.
Надо сказать, что даже во времена «развода» науки и религии, в эпоху Просвещения, ученые вовсе не стремились быть атеистами. На это можно возразить, что научное сообщество того времени просто боялось открыто говорить о своем атеизме и поэтому оставалось верующим только «на бумаге». Однако история не дает никаких доказательств этому. Даже когда об их верности уже можно было говорить без опасности и профессиональных последствий, мы видим, что большинство ученых не отрекались от своей веры, хотя их религиозные взгляды часто были специфическими. И мне кажется, что для человека науки нет ничего противоречивого в вере и знании. Ученый стремится увидеть целое и взаимосвязь различных явлений и фактов. И для него вполне естественно верить, заниматься наукой, жить в мире искусства и так далее. Ведь, как было сказано выше, это вовсе не противоречивые явления.
Читайте также: Молитва Киприана самая сильная